Гендиректор возрождаемого завода «Амурсталь» Сергей Кузнецов о кадрах, металлургии и Комсомольске-на-Амуре

«17% ИНЖЕНЕРОВ И НИ ОДНОГО КАЛИБРОВЩИКА»

— Начнем с цифр. Сколько сейчас на заводе «Амурсталь» работников, и сколько из них — инженеров?

— На предприятии трудоустроено 3148 человек. Из них квалификация «инженер» у 539 человек — это 17,1%.

— Ощущается дефицит инженерных кадров?

— Могу привести пример. «Амурсталь» — это «передельный» завод. Мы плавим сырье-металлолом, разливаем сталь через машину непрерывного литья в заготовку, а затем  — производим сортовой прокат, в основном для строительства: арматуру, уголок, катанку, круг. Есть такая профессия — калибровщик. Это тот, кто рассчитывает, какие обжатия заготовки на стане нужно произвести, чтобы получить проволоку толщиной 6 мм. Это искусство, калибровка основана на опыте, хотя определенные расчеты трехмерных способов деформации существуют. Для того, чтобы нарезать и рассчитать калибры, нужен специалист. На заводе его нет.

— Нет вообще?

— Был один, но уехал — они востребованы. У нас некоторые специалисты могут просчитать отдельные моменты, но классный калибровщик — это как слесарь-лекальщик на машиностроительном предприятии, который делает высокоточные заготовки, обрабатывает изделия. И вот такого специалиста, которого сложно и долго готовить, на «Амурстали» сейчас нет.

— А что на рынке?

— Калибровщиков на рынке нет до юго-западной Сибири, до Новокузнецка. Я ездил в Новокузнецк, мы обращались в «Евраз». Дефицит таких специалистов везде. Молодых людей, которые обладают такими навыками и знаниями — их просто нет, это должен быть состоявшийся профессионал. Обучить — сложно, а из уже обученных желающих переезжать на Дальний Восток нет даже в таком металлургическом городе как Новокузнецк. Возможно, придется обращаться на Урал, на запад страны или на Украину.

— Получается, на Дальнем Востоке металлургов не учат?

— В Дальневосточном федеральном округе полноценное образование по специальности «металлург» дает только Комсомольский-на-Амуре государственный университет, но последний набор на специальность «Металлургия» был в 2014 году. В Тихоокеанском госуниверситете в Хабаровске учат на художественное литье. Ближайший город, где существует полноценная подготовка металлургов по всем переделам, начиная от электросталеплавильного производства и кончая прокатным — это Новокузнецк. На «Амурстали» работает много выпускников Сибирского металлургического института — в свое время сюда приезжали по направлению, я и сам его заканчивал.

— Какие-то перспективы по набору абитуриентов-металлургов в КнАГУ есть?

— Я встречался с ректором университета Эдуардом Дмитриевым еще в прошлом году. У них есть база для подготовки металлургов по специальности «Металлургия черных металлов и обработка металла давлением», но абитуриентов нет. В Комсомольске-на-Амуре ежегодно выпускается около 1 тыс. потенциальных абитуриентов. Из них большая часть уезжает в Хабаровск, Владивосток, Москву, Санкт-Петербург. Остаются здесь единицы, которые по каким-то причинам не могут уехать. А если не могут уехать — не обязательно хотят учиться в высших учебных заведениях, поскольку должны зарабатывать деньги на жизнь.

«МОТИВАЦИЮ У СТУДЕНТОВ СОЗДАДУТ ТОЛЬКО ПЕРСПЕКТИВЫ»

— Завод как-то может повлиять на ситуацию, или она патовая?

— Нам нельзя не пытаться влиять, ведь дефицит кадров есть. Это калибровщик нам нужен один, а электромонтеров, газорезчиков и других рабочих — много. Нам нужны квалифицированные прокатчики, вальцовщики — это металлургическая элита. Разумеется, есть дефицит по управленцам, в основном, — это мастера, которые должны заниматься организацией работ и обеспечением выполнения сменных заданий, начальники смены, заместители начальника цеха. С инженерными кадрами у нас все не очень хорошо. Поэтому с КнАГУ мы пришли вот к какой мысли — необходимо создавать мотивацию у студентов для того, чтобы они шли на металлургов. Предложение университета — привлекать молодежь из стран СНГ, обеспечивать их жильем, платой за учебу и стипендией и перспективой получения гражданства России.

— А предприятие это по экономике потянет? Жилье, например?

— У нас жилья нет. В городе есть, но и это единичные комнаты в общежитии. Нашли понимание у Министерства строительства Хабаровского края о необходимости государственного финансированиястроительства общежитий для молодых специалистов. Такие возможности есть, работаем над этим, но до воплощения в жизнь еще далеко. Стипендия небольшая, но ничего в этом страшного нет. Дальнейшее трудоустройство мы могли бы гарантировать через договор, который обязал бы специалиста какое-то время отработать на предприятии, чтобы возместить затраченные на него средства. Но что здесь опасно. От абитуриента до инженера — 5 лет. Вложив деньги в абитуриентов, не факт, что ты получишь на выходе готового специалиста. И даже если он получал «четверки» и «пятерки», не факт, что он приспособится к нашей работе. Кстати, знаю много примеров из жизни, когда бывшие «троечники» успешно справлялись с работой начальников цехов и даже становились директорами производств. Тем не менее, все это — вложения с определенным риском, инвестиции от безвыходности. Повторюсь, необходима системная работа с вузами и колледжами по целевой подготовке для предприятия, в том числе и по приобретению смежных профессий.

— А механизмы производственной практики позволяют как-то оценить качество вузовской подготовки?

— У нас проходят практику пара десятков человек. Есть проблема – в основном это девушки. А они не на все места могут пойти, где есть дефицит кадров. Отдел технического контроля, техотдел, контрольно-измерительные приборы — это да. Но сталеваров-девушек я не видел. Парни, которые приходят, как правило, призываются в армию на год и после этого гарантировать, что они вернутся на предприятие, нельзя. Те, которые не призываются, могут остаться, но это — единицы. И набора на металлургов в КнАГУ нет. Поэтому нужно будет ехать, искать специалистов в других городах.

— И что, система образования вообще не может в этом помочь?

— Здесь можно посмотреть с другой стороны на вопрос. У нас очень много специалистов приглашают работать и председателями государственных экзаменационных комиссий, и членами комиссий. Я требую, чтобы каждый из них отчитался, сколько человек он сагитировал к работе на заводе. Иначе я их просто не отпускаю.

— Давайте вернемся к калибровщику. Нужен один специалист, вы доехали до Новокузнецка — там нет. Что делать?

— Там есть. Но нет людей, которые изъявили бы желание приехать в Комсомольск-на-Амуре.

— А что сделать, чтобы они изъявили желание?

— Наверное, заинтересовать — деньгами, лучшими условиями проживания, перспективой.

— Какая у калибровщика перспектива?

— Зарплата и ее рост. Человек здесь, у нас, может хорошо зарабатывать, а если понравится — может остаться. Но главное, что он становится классным специалистом, востребованным на рынке.

«НАСЕЛЕНИЕ НЕ БУДЕТ УБЫВАТЬ, ЕСЛИ СОЗДАТЬ РАБОЧИЕ МЕСТА»

— На ваш взгляд, создание привлекательных условий для работы в Комсомольске-на-Амуре — это задача в какой-то мере для власти или целиком для работодателя?

— Сомневаюсь в том, что власть сможет обеспечить требуемое количество людей, создаст им мотивацию для работы на металлургическом предприятии. Я считаю, только работодатель это может. Молодому человеку, который захочет работать на заводе, нужно что? На первое время, пока он не приобрел обязательства по отношению к семье — питаться, отдыхать, иметь сносные условия работы, понимать, что у него есть перспектива роста — как карьерного, так и в денежном выражении. Понимать, что он стабильно будет получать эту зарплату на протяжении запланированного им промежутка времени, и предприятие не окажется в ситуации, когда не сможет оплачивать его труд.

— Красивая картинка. Но, если взять совсем недавнее кризисное прошлое «Амурметалла», все было наоборот.

— История с банкротством все же завершена. Власть здесь сыграла свою важную роль — сохранила завод как единый производственный комплекс, не дала растащить его по кускам, что позволило сохранить основу коллектива. Костяк на заводе ведь остался прежним: люди не уходили никуда, получали небольшую зарплату, но, тем не менее, дождались, пока завод начнет восстанавливать прежние объемы производства. В январе мы произвели 28 тыс. тонн. В июле — вышли на 71 тыс. тонн. С января по июль мы ежемесячно наращивали объемы производства, что было очень непросто. 70 тыс. тонн в пересчете на год -это уже 850 тысяч, а когда мы выйдем на 80 тыс. тонн в месяц — вот и 1 млн тонн, проектная мощность предприятия. Постепенно нам удалось это сделать, и здесь заслуга уже всего коллектива, который вспомнил навыки, мобилизовал усилия, смог обеспечить работоспособность оборудования.

— Почему, как вы думаете, эти люди остались верны «Амурстали»?

— Говорить о патриотизме, наверное, глупо. Но почему убывает население на Дальнем Востоке? Я считаю, если бы люди были обеспечены работой, достойной зарплатой, они бы не уезжали. Да, Комсомольск-на-Амуре — не такой город, как Хабаровск. Но я смотрю, как он меняется после того, как стал «городом президентского внимания»: много строится, дороги ремонтируются, деньги вкладываются — и он хорошеет. Да, ему далеко до Хабаровска, но он и не краевой центр. Это второй город региона, город-трудяга. Если обеспечить его рабочими местами, думаю, много желающих появится здесь жить. Великолепная природа, прекрасный климат, близость курортов, рядом Вьетнам, Корея, Япония. Нужна работа. Кстати, в летний период, когда большая часть работников старается уходить в отпуск, я еженедельно подписываю компенсации на проезд к месту отдыха на сумму более 5 млн рублей. Это так называемая «северная льгота». И это кроме повышающего коэффициента к зарплате. В связи с чем, мне непонятно, почему квалифицированные специалисты, например, из Хабаровска, который этой льготы на имеет, не едут к нам на работу? Ведь при аналогичной загрузке они могли бы получать в два раза больше?

— Вы говорили, нужна еще и мотивация в выборе профессии именно металлурга. В последнее время модно говорить о том, что нужна система непрерывного инженерного образования — чуть ли не со школьной скамьи. Металлургическим предприятиям это поможет?

— А вы когда были маленьким, вы планировали быть кем? Космонавтом?

— Не помню. Но не журналистом.

— По крайней мере, не металлургом же ты мечтаешь стать в детском саду.

— А если мама и папа работают на «Амурметалле»?

— Я сам из династии металлургов. В свое время отец мне говорил, а он был известнейший металлург: «Нет, на завод не нужно. Иди обучать! У них приличная зарплата, спокойная работа, большой отпуск. Что еще желать?». По тем временам это действительно так и было. Сейчас все изменилось.

— Тем не менее, как-то со школами вы работаете?

— За период, пока завод находился в кризисе, профессия металлурга в Комсомольске-на-Амуре потеряла престиж. Мы возим школьников в наш музей трудовой славы, проводим конкурсы, викторины, знакомящие с профессией. Старшеклассников водим в цеха.

— «Профильные классы», как у авиастроителей, есть? 

— Прорабатываем этот вопрос, на это нужно время. Но мы уже плотно сотрудничаем с Губернаторским авиастроительный колледжем и Судомеханическим техникумом, там тоже готовят специалистов рабочих профессий, необходимых на нашем производстве.

«ЛЮДИ ВООДУШЕВЛЕНЫ: НИКТО НЕ ВЕРИЛ В 70 ТЫСЯЧ ТОНН»

— Хотя Комсомольск-на-Амуре — город машиностроителей, но в целом перспективы машиностроения в России какие-то грустные рисуются, вам не кажется?

— Проблемы с кадрами, безусловно, есть у всех машиностроителей города, да и машиностроение у нас работает вне рынка — на оборонных заказах в основном. У меня вообще совершенно определенное мнение по поводу машиностроения — в России оно практически не существует.

— «Амурсталь» связана больше все же не с машиностроением, а, наверное, со строительным рынком, так?

— Основной спрос на нашу продукцию на внутреннем рынке действительно формируют стройки. Если их объемы сокращаться не будут, «Амурсталь» будет существовать. Пока динамика положительная. Мы уже четырежды повышали заработную плату — 1 февраля, 15 марта, 1 апреля, 1 августа. Постепенно приблизились к средней зарплате по Хабаровскому краю — она 45 тыс. руб. в месяц. У нас плановая средняя заработная плата в августе составила 43,8 тыс. рублей. Производительность труда дошла с 11 тонн на человека до 22. Все растет, фонд оплаты труда в начале года был 91 млн рублей, а будет 137 млн рублей — это серьезный рост.

— Это — эффект низкой базы?

— Безусловно. Но, с другой стороны, раньше на заводе работало 6 тыс. человек. Сейчас, когда я пришел — было 2800. Мы приняли 400 с лишним человек, пока «притормозили» — набираем только на остродефицитные и требующие высокой квалификации специальности. Если дальше возобновим работу второй машины непрерывного литья, будем набирать людей. Пока у нас задача – 1 млн тонн в год, и в следующем году «Амурсталь» выйдет на этот миллион. Люди воодушевлены. Когда группа компаний «ТОРЭКС» как новый инвестор пришла на предприятие, нам говорили: да ну, на этом оборудовании можно максимум 30-40 тыс. тонн в месяц давать. А мы уже дали 71!

— Производство набирает обороты. По финансам выправляется ситуация? 

— Есть, конечно, разрыв. Да, не хватает оборотных средств, мы кредитуемся. Но, по крайней мере, мы с апреля месяца прибыльны.

— Какие задачи, кроме достижения 1 млн тонн, на ближайшие годы?

— Модернизация сортопрокатного цеха — с увеличением производительности, расшивкой узких мест, улучшением качества готовой продукции, в том числе упаковки, и изготовлением арматуры с меньшими затратами для обеспечения требуемых механических свойств. Реконструкция нагревательной печи с повышением производительности с нынешних 400 тыс. тонн до 450-550 тысяч тонн в год. Далее, у нас есть машина непрерывного литья для слябов — это прямоугольная заготовка для листопрокатного стана. А листопрокатное производство не действует. Слябовая машина законсервирована, но она в хорошем состоянии, произвела всего 80 тыс. тонн. Сляб не востребован на рынке. Нужно машину модернизировать под «квадрат», или блюм, который востребован на рынке, этот вопрос в проработке. Это — среднесрочная перспектива.

— Если «приземлить» на кадры, новые специалисты потребуются?

— Для обслуживания как таковые — нет. Люди обучены и готовы обслуживать оборудование и после реконструкции. Обеспеченность кадрами больше вопрос возраста. У нас много инженерных работников ближе к пенсионному возрасту, а молодежи мало. Государство, конечно, старается – возраст пенсионный пытаются поднять, но это не та мера поддержки, от которой будет большой эффект.