Как живет и работает бизнес по утилизации отходов?

DK.RU обсудил с экспертом фундаментальные проблемы переработки мусора в России, уникальные изобретения уральских предпринимателей в этой сфере, а также пресловутый полигон в Сысерти Свердловской области.

Переработка отходов — глобальная проблема современности, объединяющая всех, а также лакмусовая бумажка уровня цивилизованности общества. До сих пор в России проще и дешевле вывезти мусор в лес. Почему так? Когда ситуация изменится?

Утилизация бытовых отходов — прерогатива государства, промышленные же отданы на откуп бизнесу. Причем, на них приходится 98% всего объема отходов. DK.RU решил выяснить, кто в Свердловской области занимается их переработкой и утилизацией, как строится этот бизнес, какие у него проблемы и перспективы — и обратился за информацией к руководителю экотехнопарка «НОЛЬ» Евгении Емельяновой.

На вашем сайте написано, что ваш экотехнопарк первый на Урале. В чем ваша особенность?

— Наш экотехнопарк — это уникальный опыт по накоплению экотехологий переработки и утилизации вторичного сырья в одном месте. Мы работаем с промышленными отходами: предприятия могут привезти их сюда.

Подбор резидентов происходит так, чтобы они дополняли друг друга, чтобы можно было организовать работу со сложными отходами. Идея в том, чтобы все резиденты были технологически связаны, и, получая отход, могли из него вытащить максимум вторичного ресурса.

Из отходов можно получать и энергию, и воду, и тепло, и какое-то полезное перерабатываемое сырье. То есть, наша цель — выйти в ноль: переработать настолько, чтобы от нас ничего не уехало на полигон. Именно к этому мы хотим прийти. На Урале еще такого нет.

У нас, кстати, пока нет и экотехнопарка, который работал бы с бытовыми отходами. Планирутеся в Сысерти, но мы все знаем эту историю.

По идее, перерабтка мусора — государственная задача. Почему в эту сферу заходит бизнес?

— Переработка отходов, действительно, государственная история, и государство участвует тем, что регулриует утилизаторов. Это тандемная работа государства и бизнеса. Мы не рассматриваем государство как конкурента, и оно не рассматривает утилизаторов как конкурентов, а только как подрядчиков — это то, что я вижу.

Здесь вопрос в качестве подрядчиков. Мы как компания смотрим в сторону государства. Мы должны быть в одном ключе с ним. Когда государство отдает такие вещи на откуп бизнесу, это правильно. Бизнес — более гибкий и быстро развивающийся организм, чем государственные структуры. Разумеется, регуляция атомных отходов — государственная история, потому что их утилизация очень дорогая и высокотехнологичная.

В чем суть бизнеса по утилизации отходов? Как мусор превращается в деньги?

— Есть два варианта работы — обезвреживание и утилизация. Мы занимаемся утилизацией, а это процесс с получением вторичного сырья. Отходы, из которых можно получить вторичное сырье, мы покупаем, потом перерабатываем, на полученное сырье накладываем свою наценку и продаем. Если речь идет об отходах, которые нельзя переработать, компании платят нам за их утилизацию.

Еще мы стараемся уменьшать нашу себестоимость. У нас есть пиролизная печь, где мы получаем топливо, металкорд, углерод, синтетический газ, которым мы отапливаемся, на котором работают наши печи — такое вот производство.

Вложения в экотехнопарк на середину прошлого года составили 500 млн руб., сейчас еще больше. Срок оккупаемости в районе пяти лет. Компания существует с 2012 г. Два года назад мы разработали стратегию «ноль на полигон» и решили развиваться как частный экотехнопарк. Штат компании сейчас составляет 74 человека, из них пятеро — технологически обученные высококвалифицированные специалисты.

Много ли в регионе компаний по переработке мусора?

— Я бы не сказала, что ниша переработки свободна. Если мы говорим про утилизаторов, у нас есть достойные конкуренты, которых мы уважаем, которые используют другое оборудование, другие технологии и научились их правильно применять. При этом нужно осознавать, что рынок утилизации достаточно узкий, потому что предприятий, у которых большое количество отходов, не так много. При этом компания, которая занимается утилизацией, зачастую ограничена регионально. Поскольку, получив лицензию, ты можешь работать в конкретном месте.

Какие задачи стоят перед переработчиками мусора? Как вы их решаете?

— В конце прошлого года состоялся экологический форум, где выступила заместитель председателя правительства РФ Виктория Абрамченко. Она обозначила три проблемы, которые предстоит решить. Первая — очистка воды, вторая — уменьшение вывозов на полигон, третья — экологическое просвещение.

У нас есть оборудование, на котором происходит отделение воды из отходов. По сути, мы получаем здесь техническую воду. Водоканал выдал нам требования по качеству воды, которую можно пустить в оборот, и сейчас мы разрабатываем технологию, как эту воду еще доочистить, чтобы ее можно было использовать как вторичный ресурс. Сливать ее, конечно, нельзя — это и есть основная проблема.

Относительно второй задачи: наш экотехнопарк — альтернатива полигону, и в этом мы первые. До того как мы начали работу в этом направлении, единственное, что можно было сделать с просроченной и неликвидной продукцией, вывезти на полигон. Но сейчас есть указ президента, согласно которому предприятия должны сократить вывозы на полигоны на 50% к 2030 г. И в дальнейшем все, что содержит вторичные материальные ресурсы, должно быть переработано.

Два года назад мы начали перерабатывать неликвидную продукцию и просрочку. Компании, которые действуют в рамках указа и думают, как им сократить вывоз на полигон, могут обратиться к нам.

Что происходит с просроченной продукцией?

— В одном из наших цехов утилизируются отходы пятого класса. Они самые безопасные. Отходы ранжируется на классы в зависимости от уровня воздействия на окружающую среду. Отходов пятого класса больше всего. Все, о чем говорят, чем засорены воды мирового океана и так далее — это отходы пятого класса. Как такового химического вреда они не наносят, вред связан с накоплением мусора.

Вот этот конвейер мы сделали сами. Это наше изобретение. Мы столкнулись с тем, что нужно было утилизировать напитки в большом количестве. Упаковка, в которой содержится напиток, это вторичный материальный ресурс. Он имеет ценность. Наша задача — отделить жидкость от пластиковой бутылки, чтобы пластиковая бутылка пошла на вторичную переработку, получила вторую жизнь: чтобы из нее получилась прекрасная вторичная гранула. Руками это делается очень медленно, а благодаря конвейеру за день можно утилизировать две двадцатитонные машины.

Бутылка по конвейеру поднимается вверх, там проходит через шредер — это система ножей, которые ее разрывают. Газировка сливается и автоматически откачивается в емкость. А бутылка падает в биг-бэг (мягкий контейнер) и уезжает в соседний цех на прессовку.

Еще одна установка, которую мы планируем ввести в работу — установка по разделению упаковки и органического содержимого (молоко, мясо, йогурты и так далее). У этой установки принцип примерно такой же, как у предыдущей, но будет еще мойка, позволяющая отмыть упаковку от загрязнений. Загрязненный органикой пластик не подходит для вторичной переработки.

Допустим тару отмыли, а что делать с жидкими жирными отходами?

Емкости-накопители на 40 кубов. Сюда закачивают жидкие отходы

Из больших накопителей жидкость поступает в маленькие, где происходит отделение воды с помощью биоразлагаемых реагентов

— С жидкими отходами мы работаем в специальной установке, в которой происходит отделение воды от содержимого с помощью биоразлагаемых реагентов. Чем больше воды извлечешь, тем лучше будут переработаны отходы. Вода — это невозобновляемый ресурс. По сути, если ты можешь достать откуда-то воду и сделать ее пригодной к использованию, это нечто большее, чем переработка.

Что происходит с отходами, которые нельзя переработать, получить вторичное сырье?

— Мы собираем их здесь, прессуем, разрезаем, распиливаем. Чем меньше частицы, тем компактнее их можно упаковать. По законодательству мы можем накапливать и держать мусор на территории не более 11 месяцев. Объем, который нам привозят, действительно большой. Наши мощности не позволяют нам утилизовать отходы день в день. Но они не остаются у нас на несколько месяцев, иначе мы бы просто не смогли попасть за ворота.

Хотелось бы донести до потребителя, что картон, крафтовая бумага, Tetra Pak не утилизируются. Почему? Их нужно разделять на разные составляющие, а это слишком дорого. Наш рынок платить за это не готов.

В Японии, например, часть расходов на утилизацию покрывается государством. В России такого нет. Мы существуем только на свои средства и развиваемся тоже. Поэтому у нас не все утилизируется. Если кто-то пойдет и выбросит все это, мусор будет разлагаться не менее 50 лет. Даже биоразлагаемый пластик — не спасение: просто обычный платик разлагается 100 лет, а этот 70 — вот и вся разница.

А со строительным мусором вы работаете? Екатеринбург ведь быстро застраиваемый город, и соответствующего мусора, надо полагать, очень много.

— У нас есть две дробильные уставновки для работы со строительными отходами, в том числе с железобетоном. Они дробят его в мелкую фракцию, а также могут сепарировать — отделить металл от остального.

Откуда у вас оборудование?  

— Сейчас все начали работать на русском оборудовании. Мы не импортозависимы. Рынок утилизации в России выстроен так, что утилизаторам импортное оборудование просто недоступно. Мы используем то, что сделано у нас, хотя в большинстве случаев сами дорабатываем это оборудование: адаптируем под утилизацию и переработку.

Такого, чтобы «приобрел, поставил и работает», вообще нет. «Приобрел, немного доработал и поставил» — такого немного. «Купил, поставил, не работает» — такого много.

Это немецкий пресс — единственный «иностранец» в компании

В чем фундаментальная сложность организации переработки мусора? Почему наша реальность — это свалки в лесу? Не секрет, что Россия далеко не на первом месте по переработке отходов. Чего нам не хватает, что с нами не так?

— У нас нет проблем с местом, куда можно отвезти мусор, чтобы его никто не нашел. Кстати, и каких-то глобальных проблем с экологией тоже нет: по выбросам парниковых газов от США мы очень сильно отстаем.

Да, мусор проще выкинуть в лес. Это дешевая альтернатива переработке, и есть те, кто так и поступает. Но мы так не поступаем, мы равняемся на лучших. Это Япония, где перерабатывается 99% отходов. Нам, конечно, до этого далеко, но если видишь ориентир, то идешь осознанно.

Ментально люди еще не готовы платить за утилизацию отходов. Нет сформированной ответственности. Что сделали в свое время в Японии? Ввели в школах обязательные занятия по переработке мусора. И очень быстро получили поколение, которое стало относиться к этой проблеме очень серьезно.

Переработка мусора — это прикладная история. То, что я сейчас вижу: не хватает технологий, рук и умов, которые эти технологии сделают и внедрят. Инженерам-экологам в вузах не объясняют, для какого отхода какая технология применима. Их учат стандартизации: стандарты воздуха, стандарты воздействия на человека, экология, допуски — и все.

Как государство пытается улучшить ситуацию?

— Есть определенные шаги. Это штрафные санкции для отходообразователей, то есть, предприятий. Плюс — ужесточение требований к утилизаторам. Это же лицензируемая деятельность. Было время, когда лицензию можно было получить достаточно легко. Сейчас эта история закончилась. В следующем году все лицензии нужно будет подтвердить действующим оборудованием. Оборудование должно быть аккредитовано государственной экспертизой. Соответственно мы предполагаем, что многие компании, у которых ничего нет, и они работали только с лесом, с рынка уйдут.

Я вижу, как сейчас работает государство в сфере просвещения: школьников начали учить работе с отходами. Я думаю, что со временем к нам придет тотальное ответственное отношение к ним в обществе.

Что вы думаете по поводу полигона в Сысерти как представитель этой отрасли и эксперт?

— Полигона там не будет — здесь вопрос в информировании населения. Там должен быть аналогичный экотехнопарк, но только по работе с бытовыми отходами: цеха, куда будут привозить отходы для сортировки, и сортировочные линии.

Новых полигонов не будет нигде, посокльку их нельзя строить. Их количество будет сокращаться. Те полигоны, которые есть, сделают более технологичными. Конечно, полностью от них не уйти — это утопия. Вопрос в том, какие на них устанавливают системы защиты почвы и окружающей среды.

Какие у вас планы на будущее?

— Сейчас мы строим административный комплекс экотехнопарка. Здесь будут офисы, помещения для резидентов и учебный класс. Мы будем проводить занятия, посвященные переработке промышленных отходов. Потому что о бытовых отходах много кто говорит, а про промышленные мало. Хотя промышленных отходов 98%, а бытовых только 2%.

Мы планируем сделать на входе пункт приема вторичного сырья для физических лиц. Многие хотят сортировать мусор, но не знают, куда его везти. Сейчас мы разрабатываем макет пункта, потом установим его. Так что здесь можно будет все оставить на переработку и жить со спокойной душой.