Не отходы, а ресурс. Власть и бизнес о том, как Петербургу перерабатывать до 70% отходов

В Петербурге региональный оператор появится в ближайшем будущем. Смольный уже сегодня рекомендует всем заинтересованным сторонам включаться в работу — вплоть до заключения предварительных соглашений по конкретным районам и муниципалитетам. К 2025 году город должен перерабатывать почти 70% собственных отходов. На традиционном круглом столе в редакции «ДП» власть и бизнес обсуждали, что нужно сделать, дабы достичь этой цифры.

Начавшиеся реформы в области обращения с ТКО и связанные с этим новации в законодательстве привели к совершенствованию механизмов увеличения доли переработки отходов. Такого рода механизмами являются целевые показатели, которые необходимо достигать. Они закреплены во всех стратегических документах города, в том числе в Стратегии–2035, которая утверждена законом Санкт–Петербурга. В течение этого года это трансформировалось в нацпроект «Экология» в части региональной составляющей. Организационная составляющая всего процесса была усилена учреждением публично–правовой компании, которая начинает функционировать, чтобы помочь регионам достичь этих показателей. Наиболее актуальным становится введение такого показателя, как запрет на прямое полигонное захоронение, установленное в процентном соотношении от количества образованных отходов. Такие предложения озвучиваются Санкт–Петербургом на федеральном уровне. Как показала мировая практика, именно такой подход позволяет их максимально перерабатывать. Но мы должны прекрасно понимать, что 100% отходов мы все равно не утилизируем.

Моей сферы деятельности в большей степени касаются вопросы выявления несанкционированных свалок и воздействия на арендаторов таких участков. В судебной практике есть примеры, которые наглядно иллюстрируют последствия. Обществу с ограниченной ответственностью (крупный городской застройщик) был предоставлен в аренду земельный участок для жилищного строительства. В результате осмотров было установлено, что в пределах участка была огороженная территория, куда свозили отходы. Это были бытовые отходы, пластик, покрышки, металлолом и так далее. По нашему мнению, компания не приняла мер по защите от негативного воздействия на окружающую среду и, таким образом, была привлечена к административной ответственности по ч. 2 ст. 8.7. Однако с учетом того, что она добровольно устранила нарушения, был назначен минимальный штраф в размере 400 тыс. рублей. В тексте постановления указано, что наносится вред окружающей среде, несмотря на то что земля не сельскохозяйственного предназначения. Кроме того, арендатор обязан убирать отходы со своего участка, даже если они не принадлежат ему. В другом постановлении обозначено, что Абрамишвили, директор и единственный участник ООО «СпецТранс Ижорский», с целью получения материальной выгоды на территории 4,5 га складировал отходы I и IV классов опасности. В результате господин Абрамишвили был признан судом виновным в ч. 2 ст. 247 УК РФ. Ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год условно. Также взыскан ущерб в пользу комитета по природопользованию в размере 961 тыс. рублей. В пользу федерального казначейства взыскано более 4 млн рублей — это расходы на ликвидацию несанкционированной свалки. Я хочу сказать, когда есть хозяйствующий субъект, наше законодательство работает достаточно четко и все понимают алгоритм действий в отношении нарушителей природоохранного законодательства в области обращения с отходами. Мы понимаем, как реагировать, и уже сложилась судебная практика.

ДП: Если рассматривать мировой опыт, какой максимальный процент переработки существует?

Кирилл Пащенко: Я бы говорил о подходах. И подход, который был выработан в СССР и воспринят в Европейском союзе (ЕС), говорит о четырех четвертях. Суть в том, что 25% отходов — это полезные фракции, которые можно переработать. Мы говорим про макулатуру, ее нужно собирать раздельно. Еще 25% — это примерное количество пищевых отходов, из которых можно сделать компост и вернуть это в оборот. Следующие 25% необходимо как–то переработать, и ряд стран идет по пути термической переработки. К этому вопросу надо особенно деликатно относиться и оценивать его, но следует отметить, что ЕС, несмотря на ряд предписаний о запрете на создание новых предприятий, тем не менее активно использует и такие возможности. Оставшиеся 25% — это инертные фракции, которые, как правило, в настоящее время захораниваются. Если говорить о способах переработки, то они всем давным–давно известны. Возможно, здесь требуется общественный выбор технологий. Могу с радостью сказать, что у Санкт–Петербурга здесь преимущество. Нам повезло, потому что здесь существуют технологии, которые наиболее экологически безопасны. Например, технология аэробного компостирования, которая вообще почти никаких вредных выбросов не дает. Город принял решение развивать именно эту технологию на базе существующих заводов.

В Швеции 80% бытового мусора перерабатывается обычным путем, 18% — экологическим, и только 2% отходов подлежит захоронению. Основная сложность переработки заключается в том, что в городе нет заводов по переработке отходов. Я думаю, что население готово к раздельному накоплению отходов, но не организован раздельный сбор, потому что нет площадок для установки оборудования и самой возможности организовать раздельный сбор хотя бы в жилищных комплексах, не говоря о промышленных предприятиях. Однако мы уже видим, что во многих торговых центрах начался раздельный сбор отходов. А пока у нас в городе не будет в полной мере организованного раздельного сбора, перерабатывать качественно бытовой мусор будет невозможно.

Кирилл Пащенко: Я согласен с тем, что раздельный сбор необходим. Это такая мировоззренческая позиция бережного отношения к окружающей среде, которая однозначно должна внедряться и распространяться. Работа должна вестись в первую очередь в детских садах и школах, идея должна закладываться молодому поколению. Соглашусь с тем, что есть ряд фракций, которые в обязательном порядке нужно раздельно собирать. Например, макулатура — если ее собрать с остальными отходами, ее уже нельзя будет отсортировать, она будет испорчена как продукт. Также отдельно нужно собирать опасные фракции. Они не должны попадать в переработку совместно с другими отходами или напрямую на полигоны. Что касается всего остального, то дальше вступает в силу принцип, заложенный в законе об отходах производства и потребления, — о соотношении экологии и экономики. Это то, о чем говорит наш министр природных ресурсов. Любой раздельный сбор, с учетом того, что он является элементом всей системы, встроен в эту цепочку. Дальше рассчитывается финансовая модель, которая итогом отражается на платеже жителей за подобного рода деятельность. Дальше мы должны понять и оценить, что при всяком раздельном сборе во всех странах мира существует необходимость досортировывания. Иногда в эти баки для раздельного сбора попадает что–то не то, и досортировывать приходится. Например, по информации академика РАН Л. А. Вайсберга, Париж говорит о 30% досортировки. А раз так, то эти отходы все равно попадут на сортировку. Мощность сортировки должна быть равна объему всех образуемых отходов. Это весьма дорогостоящее оборудование. Здесь очень важен подход собственника, когда нужно выбирать технологию очень точечно. Все компании, которые продают сортировочное оборудование, заточены на то, чтобы извлечь максимум прибыли. Если заказать девять оптических сепараторов, то сумма получится невообразимой.

У города есть мощности по переработке пищевых отходов, и мы стремимся к тому, чтобы в результате получился очень качественный компост. Однако его придется потом куда–то продавать. А рыночные отношения очень хрупкие, мобильные к изменениям рынка, рыночным циклам. Да, говорят, что необходимо сделать госзаказ на переработанные продукты. Но мы, когда прорабатываем систему, рассчитываем на себя. А раз так, то это должен быть очень конкурентный продукт, туда придется еще вкладывать.

Есть проблема инертных фракций. Можно забрать и инертную фракцию, но тогда ее нужно предложить, например, дорожным организациям, чтобы они использовали этот материал. А здесь тоже сложился свой рынок, где уже есть поставщики инертных материалов, которые потеряют, если их продукт предпочтут другому. В этой отрасли тоже сложилось определенное количество рабочих мест, это тоже надо учитывать. Это касается каждого аспекта, и это очень сложно.

Но мы поставили такую задачу — переработать максимум отходов. К 2025 году у нас запланированный показатель — 69,2%. Возвращаясь к раздельному накоплению, нужно очень грамотно рассчитывать затраты, чтобы на первом этапе не съелись все деньги, которые нужно потратить на всю систему. Еще обязательно нужно сказать, что нам нужно преодолеть превалирование захоронения как идеи. Если сейчас вы возьмете и разберете тариф (сколько в процентном соотношении тратится на перевозку и захоронение), то вы поймете, что это львиная доля. Но перевозка всегда будет существовать. Вопрос только в том, чтобы привести к адекватным экономическим ценам захоронение, потому что по своим трудозатратам деятельность по переработке гораздо более трудозатратна, а значит, и более оплачиваема.

Александр Кучаев: Со мной советовался председатель ТСЖ, в котором решили проводить раздельный сбор отходов. Попробовали перезаключить договор с организацией, которая у них вывозит отходы. Эта организация очень не хочет, чтобы в ТСЖ осуществлялся раздельный сбор, потому что объем отходов уменьшится. Соответственно, они на эти 25% получат меньше доходов. Если у них налажена система сортировки, то они заинтересованы в том, чтобы забрать несортированный мусор, получить деньги за полный объем и самим отсортировать. Это наглядная иллюстрация вопроса, когда готовы рассортировать жители, но к этому не готова обслуживающая компания.

Кирилл Пащенко: Вы абсолютно правы, и раз речь зашла о едином тарифе регоператора, то я полагаю, что речь идет о приеме на завод МПБО. Дело в том, что этот тариф готовился для того, чтобы его использовать в системе регионального оператора. Когда последний начинает действовать, эта проблема решается. В соответствии с соглашением, регоператор обязан достигнуть этих показателей. Раз так, доля, рассчитанная по годам приема отходов на переработку, решается внутри регоператора. У него есть в составе тарифа деньги на транспортирование, захоронение и переработку — с учетом инвестиционной программы завода МПБО, которая была принята в прошлом году. Таким образом, мы решили эту проблему. Вопрос заключается в том, что все почему–то уверены, что это «злодей» под названием регоператор собирается всех сжить со свету. А это не так. На каждой встрече с представителями общественности и бизнеса мы произносим, что готовы к сотрудничеству и хотим увидеть все предложения, которые начинаются с организационной части, которая будет очень сложна. Если касаться раздельного накопления, то есть целый пласт людей, которые этим занимаются на контейнерных площадках. И как только мы вступим на этот рынок, у них будет недовольство. Управляющие компании должны быть включены в эту работу. Мы готовы выстраивать эту работу с заготовителями и переработчиками вплоть до заключения предварительных соглашений по конкретным районам и муниципалитетам.

ДП: Однако раздельный сбор мусора — это не только разные баки и разные машины. Ведь в этом случае наши граждане будут получать к оплате еще одну квитанцию — отдельную?

Кирилл Пащенко: Я правильно вас услышал, что введение раздельного сбора приведет к существенному повышению тарифов? Мы собираем все точки зрения на этот счет. Хочу сказать, что это очень сложная работа. Легко только тезисно сказать, что мы введем раздельный сбор и заживем прекрасно. Когда идет речь о выведении всей системы в плоскость официальных взаимоотношений, то еще раз повторюсь — у нас есть 100% отходов, из них 25% — это выгодные товарные фракции. Что касается раздельного накопления, то мы можем потратиться на различные баки или машины или должны будем изменить нынешнюю технику. Такие машины есть, это меняет в том числе механизмы разгрузки и погрузки. Мы общаемся с нашими отечественными инженерами–конструкторами, они говорят, что выступают против того, чтобы закупать зарубежную технику (мусоровозы), потому что мы попадаем в ловушку. Нам продают технику прошлых поколений. С точки зрения инженеров еще есть школа, специалисты готовы работать, чтобы создать современные отечественные машины, подходящие по шкале цена — качество — технологии. Но у них нет заказов.

ООО «ЮВИ СПб» на протяжении долгого времени занимается продвижением идеи раздельного сбора отходов. С 2010 года мы проводим сборы макулатуры в школах и экоуроки, чтобы дети уже сейчас понимали, что далеко не все, что было в использовании, — мусор. Уже много лет мы устанавливаем специальное оборудование для раздельного сбора во дворах жилых домов, это так называемые экодомики — специальные контейнеры, в которые можно складывать макулатуру и полимеры. На сегодняшний день наша компания собирает таким образом примерно 2 тыс. т макулатуры в месяц, в целом мы оцениваем данный сегмент в городе Санкт–Петербурге в 5–6 тыс. т макулатуры и полимеров ежемесячно. Это очень трудоемкая, кропотливая работа, которая требует много усилий. Она предполагает взаимодействие с огромным количеством людей — с населением, с представителями ТСЖ и коммунальных служб, разъяснительную деятельность. Хорошо, когда есть активные жильцы, которые помогают нам, например, информационно. Еще одна сложность в том, что далеко не все придомовые территории закрыты для посторонних и охраняются, это практикуется в основном в новостройках, как следствие, высока степень банального вандализма, когда наше оборудование приходит в негодность. К несчастью, невозможно поставить у каждого экодомика специального человека, который будет следить за порядком. В этой ситуации нашим главным помощником становится, как бы это ни звучало, обычный дворник, который работает на конкретной территории. Именно этот человек может следить за порядком, сортировать вторсырье. Но возникает другой вопрос — как сделать, чтобы дворникам это было интересно, чтобы не было все равно, в каком состоянии контейнеры и сырье? Со всеми этими проблемами нам, конечно же, не справиться без поддержки властей города, и мы рады, что у нас есть возможность вести диалог с профильными комитетами правительства Санкт–Петербурга — с комитетом по благоустройству, с комитетом по природопользованию, охране окружающей среды и обеспечению экологической безопасности, что мы можем донести свои предложения, идеи напрямую. Надеюсь, это взаимодействие успешно продолжится и в будущем.

Кирилл Пащенко: Я со многим соглашусь. Приведу пример немецкой компании, которая стала оператором в нескольких регионах. В первый год у них крали 80% того, что они накапливали раздельно. Один из переработчиков пластика наблюдал картину, когда на контейнерной площадке в одном из многоквартирных домов каждый час подходит дворник и тщательно разрывает пакеты и отбирает пластик, стекло. Каждый вечер приезжает «газель», внутри которой стоят весы, и каждый товар взвешивается, и наличными деньгами дворнику выдается бонус. Это я к тому, что если работать в области наличности, то наверняка это чрезвычайно выгодно. Мы должны понимать, что чем больше мы будем собирать макулатуры, тем дешевле она будет стоить. Полная переработка может привести к тому, что выживут наиболее экономически состоятельные и грамотные бизнесмены, которые обладают определенным ресурсом.

Мы занимаемся переработкой пластика и изготовлением востребованной продукции более 20 лет. В настоящий момент у нас есть несколько готовых новых проектов. Самый актуальный — переработка б/у пленок на месте. Первый завод будет строиться в Татарстане. Далее аналогичные заводы можно ставить в других регионах России. Мощности нового завода будут составлять 1–1,5 тыс. т различного пластика. В настоящий момент у нас есть поддержка правительства Татарстана и финансовая поддержка инвестфонда Татарстана. Этот проект реально реализовать и в родном регионе. У нас много мясоперерабатывающих и кондитерских предприятий, где используются такие пленки, от которых переработчики отказываются. А мы эти пленки можем отчистить и отмыть, не доводя до полигона. И вывести это в готовый новый продукт после переработки. По опыту Европы — сбор раздельного мусора сортируется в разные по цветам мешки. На мусороперерабатывающих заводах стоят спектральные анализаторы, которые по цвету пленок определяют, что куда идет. Это частичное решение по сбору и разделению мусора.

Все мы знаем, что чисто, где не мусорят, а не где убирают. Пора думать не в пределах электорального цикла, а на более длительные периоды. Например, предпринимается постановление, что через 10 лет розлив любых напитков в пластмассовые бутылки будет запрещен. Всех обязать употреблять стекло. Через какое–то время будет принято решение о госзаказе на производство оборудования для переработки отходов. По поводу пластика — что нам мешает устанавливать оборудование в определенных точках, например в ТЦ, и народ будет приносить бутылки, бросили в установку, она их покрошила и выдала человеку три копейки. Это элементарно, нужна просто государственная политика. До тех пор, пока такая политика не будет проводиться, все вопросы будут упираться в переработку. Я представляю завод, на котором, согласно технологическому процессу, образуются отходы. На компанию ложится обременение по сбору, сортировке этих отходов и оплате вывоза. В дополнение есть экологический сбор, который растет. Получается двойная плата за одно и то же. Такое ощущение, что этими неналоговыми сборами будут облагать уже мышей.

Кирилл Пащенко: В части федеральной политики могу сказать, что экологический сбор уплачивают те, кто не хочет сам собирать и перерабатывать производимую им, например, упаковку, то есть у бизнеса есть выбор — либо перерабатывать самим, либо уплачивать экологический сбор, чтобы за счет федерального бюджета были созданы предприятия по переработке.

Сложилась ситуация, что каждый рассматривает обращение с отходами по–своему. Я услышал очень ангажированные подходы. Первые исходят из своих фантазий, вторые — из своих планов и интересов, а третьи — из текущей ситуации, а дальше нее ничего не рассматривают.

Сектор обращения с отходами (как и любой сектор экономики) можно и нужно рассматривать только с точки зрения генерации государственных и общественных благ. Исходя из этого, рынок сортировки отходов, не прошедших раздельный сбор, целесообразно ликвидировать. Сегодня некоторые отходы — это не мусор, а ресурс, и обращаться с ними как с товаром эффективнее и целесообразнее. Одно из решений проблем раздельного сбора — производство упаковки с заданными свойствами.

Иначе говоря, вводим ГОСТ на упаковку, который составляется исходя из того, что изделие придется утилизировать с наименьшими затратами.

Заявлена проблема о том, что жители не хотят сортировать. Это утверждение далеко от действительности. Многие уже давно хотят, но не понимают позиций и планов регионального оператора и чиновников. Не видят граждане пользы от их действий, то есть тех самых благ, которые получит общество. Введя заградительные тарифные на вывоз не раздельно собранных отходов, можно добиться того, что и остальные граждане выберут раздельный сбор, так как это обеспечит снижение стоимости коммунальных услуг. Третий миф: раздельный сбор — это дорого. Это дорого только сейчас, когда вывоз вторичного сырья сталкивается с преодолением расстояний между редкими объектами, внедрившими раздельный сбор. Когда источником «вторички» является вся территория города, ехать за ней далеко не придется.

Александр Кучаев: Давайте все–таки не забывать, что регулирование в сфере обращения с отходами осуществляется на федеральном уровне. Санкт–Петербург с точки зрения обращения с ТКО регион несамодостаточный, у нас нет своих объектов, где отходы можно размещать.

Когда мы будем говорить о перспективах развития этой сферы в будущем, давайте не забывать о региональном операторе. Когда он появится юридически, это будет требование федерального закона. При несоблюдении этих требований мы будем предупреждать, а потом и наказывать. В построении системы должен участвовать региональный оператор.

ДП