Вопросы защиты от применения БПЛА для металлургических и ломоперерабатывающих компаний-2
Многие из наших читателей читали или видели ссылку Телеграм-канал губернатора Липецкой области:
«Произошло возгорание в одном из цехов НЛМК. Огонь потушен, пострадавших нет. Угроза выброса опасных веществ отсутствует. По неподтвержденной спецслужбами информации причиной возгорания стало падение летательного аппарата. Сейчас эту информацию и опубликованные в социальных сетях видео проверяют».
И другое сообщение:
«На территории комбината безопасным дистанционным способом обезврежены части подавленного БПЛА. Пострадавших нет, на работу комбината существенного влияния не оказано».
Впервые о рисках для металлургических и ломоперерабатывающих компаний в связи с применением БПЛА мы написали еще в мае 2023 года. Надо сказать, статья возымела действие — металлургические заводы, руководство которых прочитало нашу статью, и даже с учетом того, что эти заводы находялся поближе к ЛБС, чем НЛМК, от атак дронов не страдают.
В той статье мы привели простейшие средства и перечень неотложных мер по обнаружению и защите от дронов. Очевидно, что в настоящее время весьма полезным будет принятие более серьезных мер для защиты от дронов.
В прошлом году автору статьи довелось проверить эффективность противодроновой борьбы на личном опыте – мероприятие, проводимое в Новгороде для производителей дронов и антидроновых систем, было одной из потенциальных мишеней для БПЛА противника, который провел атаку ими за несколько дней за 60 км до места проведения мероприятия.
Особое внимание организаторы уделили вопросу противодроновой защиты, и заметим, ни один БПЛА противника даже и замечен не был.
Ниже приведем тезисы организатора мероприятия, руководителя АНО НПЦ «Ушкуйник» о противодроновой защите Алексея Чадаева:
Справка:
Научно-производственный центр «Ушкуйник», расположенный на базе ИНТЦ «Интеллектуальная электроника — Валдай», — организация, объединяющая технологический и научно-исследовательский потенциал отечественных производителей и разработчиков для комплексного развития беспилотных авиационных систем и средств защиты от их противоправного применения.
🗣 Миссия НПЦ «Ушкуйник» — обеспечение передовых технологических и нормативно-правовых решений в области гражданского беспилотия и противодронной защиты.
🗣Наша задача — реализация многопрофильных проектов по разработке и внедрению новых технологий в сфере развития беспилотных авиационных систем с использованием современных механизмов управления беспилотными летательными аппаратами, а также обеспечение безопасного полета БПЛА и защиты объектов гражданской инфраструктуры.
Несколько тезисов руководителя АНО НПЦ «Ушкуйник» Алексея Чадаева по противодронной защите:
- Наличие у силовых структур надёжных средств отслеживания объектов в воздухе (независимо от их количества и размера) и оперативной ликвидации «нарушителей» — ключевое условие быстрого запуска нацпроекта БАС. До тех пор, пока у них не будет такой возможности, любые попытки индустрии запустить у нас массовую беспилотную навигацию будут сталкиваться с жёсткой позицией служб, для которых вопросы безопасности — особенно объектов критической инфраструктуры — всегда будут более приоритетными, чем вопросы развития новых технологий и рынков. Здесь — «бутылочное горлышко» всего нацпроекта.
- По аналогии с территорией и акваторией необходимо вводить понятие «аэротории» — воздушного пространства, непосредственно прилегающего к тому или иному объекту и оснащённому системами мониторинга и физической защиты.
- На данный момент де-факто общепринятым стал «купольный» подход, при котором пространство защищается не сплошь, а скорее создаётся купол над конкретным объектом, с помощью средств РЭР и РЭБ. Эти купола встроены друг в друга как матрёшки — успешное и, главное, своевременное срабатывание купола защиты зависит от радиуса купола обнаружения и скорости срабатывания цикла обнаружение-идентификация-захват-поражение. Тенденция к увеличению скорости дронов приводит к необходимости кратно увеличивать радиусы куполов.
- Это приводит к тому, что даже при «купольном» принципе периметр датчиков слежения выносится достаточно далеко за пределы объекта, что порождает целый ряд проблем уже нормативного характера — чтобы надёжно прикрыть тот или иной объект, приходится размещать системы слежения далеко за пределами прилегающей к нему территории.
- Проблема РЭБ как способа защиты — это в основном оружие ненаправленного действия. Соответственно, типовой конфликт — между установщиками системы и теми службами, которые отвечают за дееспособность наших собственных систем, использующих соответствующую аэроторию.
- Ключевое ТЗ для средств противодронной защиты, в особенности — используемых вне ЛБС, это приоритетность таких средств, которые сами по себе не представляют опасность для чего-либо, кроме дронов. История с ПВО, которая бьёт по своим объектам, не должна повторяться с ПДО. Тот же РЭБ — уже представляет; как минимум потому, что никаким СанПИНам используемые сейчас системы РЭБ (в тч в глубоком тылу) не соответствуют.
Эти тезисы скорее описывают проблему в целом, но без пока что предложения конкретных решений.
И снова цитируем Чадаева:
- Ключевое — обнаружение, причём своевременное. А значит, несколько видов разведки, основанной на разных технических принципах, со сведением в цифровом ситуационном центре антидронной защиты.
- РЭБ — не самый лучший способ подавления на перспективу. Главным образом из-за ненаправленного действия. Нужны средства именно физического подавления — зенитные пулемёты, дроны-антидроны, лазер, сеткомёты, воздушные мины и т.д.
- Купольный принцип на передовой — ошибка. Нацепив на танки глушилки, мы тем самым сказали радиоэлектронной разведке противника: вот вам мишень. Средства подавления не должны быть конструктивными элементами защищаемых систем, их надо размещать отдельно, и давать отдельную мобильность. Будущее — сплошной зональный мониторинг и манёвр средствами подавления в защищаемой зоне.
- Много датчиков и следящих устройств — значит, способность гонять цифровые данные между ними в сколь угодно сложной радиоэлектронной обстановке. Поэтому ключевой акцент — на защищённую цифровую связь, «военный интернет вещей».
- Не менее важно — техническое зрение, системы распознавания, обработка всех этих потоков данных, приходящих от устройств. Причём с двойным-тройным резервированием, поскольку по таким узлам будут бить в первую очередь.
- Необходим постоянно обновляемый инструмент под названием «модель угроз», включающий в себя максимально подробную информацию о ТТХ всех устройств, с которыми приходится сталкиваться. Это почти библия для всех разработчиков средств защиты. А для того, чтобы её породить, нужна система агрегирования и структурирования информации и статистики по потоку событий, с учётом каждой атаки БЛА.
- Для средств разведки/обнаружения ключевое — совместимость протоколов обмена информацией. Это позволит создавать именно сплошное поле мониторинга, с передачей сопровождаемого объекта от одного сектора к другому.
- Эшелонировать систему мониторинга, причём в первую очередь в высоту. Для этого нарезать приземное воздушное пространство на уровни, для каждого из которых — свой набор средств мониторинга.
- Стратегическая развилка — либо сложные системы, требующие адекватного уровня подготовки специалистов, но и обладающие расширенным функционалом, либо простые решения с тремя кнопками «да/нет/ура!», доступные к освоению любым бойцом шторма-z, но и способные выполнять максимум одну-две операции. Делая ставку на сложные системы, важно понимать, что провал может случиться именно на стадии подготовки операторов — может оказаться, что ими будет просто некому пользоваться.
Если перейти к практическим аспектам, то для защиты от БПЛА по опыту ПВО Второй мировой войны (с живыми пилотами) дальность обнаружения должна составлять:
- Коптерного типа (малых) со скоростью до 2 км в минуту обнаружение требуется до 10 км от объекта (на большем расстоянии их редко применяют);
- Самолетного типа с воздушным винтом со скоростью до 5 км в минуту обнаружение потребуется уже не менее чем за 30-40 км;
- Самолетного типа с реактивным двигателем со скоростью от 10 км в минуту обнаружение потребуется уже не менее чем за 100 км.
Для создания подобной системы защиты усилий одного предприятия может не хватить: если в первой статье мы писали про защиту от БПЛА коптерного типа, с которым крупные и средние предприятия могут справиться своими силами, то в случае БПЛА самолетного типа требуется выстраивать полноценную систему противодроновой защиты на уровне региона или возможно даже объединения нескольких регионов. Основой финансирования такой системы, на наш взгляд, могут быть доходы рентоориентированных предприятий, чей бизнес построен на извлечении природной ренты.
С позиции законодательства Госдума приняла в третьем чтении закон № 323987-8, который позволяет силовым ведомствам, структурам ведомственной охраны, а также частным охранным организациям пресекать движение любых беспилотников.
Закон расширяет существующие полномочия Росгвардии, МВД, ФСБ, ФСО, СВР, ФСИН, МЧС, Государственной фельдъегерской службы, ГУ СП (Главное управление специальных программ) при президенте по пресечению использования не только беспилотных летательных аппаратов, но и беспилотных аппаратов (робототехнических комплексов) всех видов (наземных, подземных, водных).
Это они смогут делать путем их уничтожения или повреждения, а также подавления или преобразования сигналов дистанционного управления. Также эти полномочия будут предоставлены сотрудникам ведомственной охраны.
