Французская любовь и букет инноваций в металлургии.
Традиционно к праздничному сезону 14 февраля – 8 марта мы рассказываем о малоизвестных фактах из жизни владельцев и топ-менеджмента металлургических компаний, раскрывая историю их реальной мотивации, карьеры, и личных отношений.
Многие из наших читателей слышали окончание анекдота о том, что «у маршала есть свой внук». В металлургии это тоже работает – среди наших клиентов есть и внуки, и дети, и иные потомственные металлурги. Но есть и те, кто думает о будущем своих внуков, и тем и другим будет интересно прочитать о том, кто были деды изобретателя мартеновского процесса, давшего старт промышленной переработке черного лома.
Главный герой сегодняшнего обзора Жорж Дюфо был из семьи потомственного управляющего литейным заводом. Его отец помимо управления мелкими кузницами (тогда крупных заводов во Франции почти не было) был еще королевским землемером и мелким почтовым служащим. Для своего покровителя сеньора де Гериньи Дюфо-старший добился выкупа этих кузниц королевской казной, мотивируя это достигнутой низкой себестоимостью производства якорей с использованием 500-кг водяного молота вместо десятков и сотен ручных. Еще при королевском режиме отец Дюфо стал масоном, а в революцию оброс админресурсом, став делегатом Директории после падения Конвента (российский аналог – депутат из «Наш дом Россия» после событий 1993 года). Связи депутата позволили устроить своего сына Жоржа в только что основанную Политехническую школу, где в 1794 году он стал одним из первых выпускников, обучаясь у знаменитого Гаспара Монжа.
В Париже Жорж Дюфо не терял времени даром – он познакомился с Габриэль Гарнье, чей фотопортрет на обложке статьи и в зрелом возрасте внушает представление о красоте, которой она была наделена в юности.
Габриэль была из рода Гарнье, который дал Франции маршалов, чиновников, и как их тогда называли «дворян мантии». Ее отец был советником короля и членом парламента. Какие либо отношения с родственницей маршалов Франции при старом режиме сыну мелкого почтового служащего и управляющего кузницами не светили от слова «совсем».
Но для настоящих чувств препятствий нет – в видеоролике по мотивам картин классика французской живописи Вильяма-Адольфа Бугро на украинском языке рассказана важность настойчивости в отношениях при возникновении взаимной симпатии. Для наших героев искусство по определению изображает мир прекрасного, а не безобразного, мир гармонии и вечных жизнеутверждающих ценностей.
Именно в 1794 году во Франции для бывших советников короля безостановочно работала гильотина, а в 1795 году установился режим Директории, которая назначила одним из региональных делегатов Дюфо-старшего.
В такой обстановке сословных препятствий для счастья молодых уже не было и в 1795 году Габриэль вышла замуж за Жоржа. Она родила нескольких сыновей и дочерей. Сам Жорж Дюфо не признавал препятствий не только в амурных делах – он пошел против мнения великих французских химиков Монжа и Бертолле, и придумал новый метод производства стали. Знаменитый Гаспар Монж был автором классических учебников по черной металлургии –«Наставление для рабочих металлистов о производстве стали» (Avis aux ouvriers en fer sur la fabrication de l’acier) и «Описание способа производства пушек» (Description de l’art de fabriquer de canons), которые были великолепны для 18 века, но в начале 19 столетия, в век паровых машин и железных дорог, начали устаревать.
Дюфо разработал в 1808 году оригинальный способ выделки металла, который позволил использовать для производства тонны стального проката не 1500 кг чугуна, как ранее, а всего лишь 1300. В обеспечении наполеоновской армии ружьями и пушками металл от Дюфо мог бы сыграть весомую роль, если бы не малый размер его производства. Лично Дюфо владел лишь небольшим микрозаводом и существенным образом увеличить объемы производства только на свой капитал не мог – его соперники в металлургической науке и фавориты Наполеона Бертолле и Монж были сенаторами Франции, а Дюфо всего лишь владельцем литейного цеха, и с такого уровня пролоббировать серьезный госзаказ не мог никак. Разгляди Наполеон в Жорже Дюфо гения французской металлургии, его империя может быть могла бы процветать и далее, но демидовские ядра из уральского чугуна, сестрорецкие пушки Гаскойна и ружья «Браун Бесс» из британской стали покончили с владычеством Бонапарта в Европе. Для примера в Бородинском сражении у Наполеона было всего лишь 587 орудий на 130 тыс. человек, тогда как в русской армии было 640 орудий на 100 тыс. человек. Годом позже, в «битве народов» под Лейпцигом на каждую из 700 французских пушек приходилось уже по 2 орудия его противников. 220 тысяч ядер израсходовала французская артиллерия к вечеру предпоследнего дня Лейпцигской битвы. Такой высокий расход боеприпасов был связан с тем, что наполеоновским артиллеристам приходилось поддерживать тот же темп и ту же интенсивность стрельбы, с которой обстреливала их позиции артиллерия противника. Но если у союзников были возможности восполнять израсходованные боеприпасы, то у французов они были сведены к минимуму: мини-заводы по технологиям Монжа уступали русским, английским и шведским производствам чугуна стали.
Осознание того факта, что французские заводы не смогли обеспечить императора нужным количеством стали, а английские методы производства в Уэльсе и в России снабдили антинаполеоновскую коалицию потребным количеством оружия и снарядов, помогло Дюфо прийти к необходимости учиться у своих конкурентов. Имелась существенная проблема – английские металлурги не собирались пускать своих недавних врагов на заводы и делиться какими-либо технологическими секретами.
Британским образцом для француза был Ричард Кроуш, валлийский металлург и богатейший стальной магнат Англии. В 16летнем возрасте он ушел из дома, устроился работать к лондонскому торговцу чугунными утюгами, благодаря отношениям с его дочерью прибрал к рукам все дело и основал чугунолитейный завод. Рост спроса на пушки и ядра способствовал развитию бизнеса Кроушей и к 1810 году Ричард Кроуш был одним из ведущих производителей стали в Уэльсе с состоянием 1,5 миллиона фунтов стерлингов. Секрет его успеха был в оптимальном построении логистики руды и угля по рекам и новопостроенному каналу, и конечно же в производстве стали на базе каменноугольного кокса. Ричарда часто называли тираном, он был очень целеустремленным человеком, но в то же время понимал свое место в тогдашнем обществе и не стремился во властные структуры. Его сын Уильям Кроуш напротив предпочитал светскую жизнь и желал заниматься скорее инвестициями и лоббизмом, нежели развитием металлургических технологий. У Уильяма было три сына – Ричард, Уильям и Джордж. Хотя большая часть акций Ричарда Кроуша досталась его дядям, Уильям к 1817 году сумел выкупить их после их смерти.
В этом же году для закупки английского металла в Лондон прибыл Жорж Дюфо. Он познакомился с Кроушами и сумел таки найти специфически французский подход к секретам валлийских сталелитейщиков. Его 15-летняя дочь Луиза смогла очаровать 23-летнего Джорджа Кроуша и для будущего тестя не было никаких препятствий к визиту на заводы и копированию технологий. 5 августа 1818 года Джордж Кроуш и Луиза поженились, а Дюфо по возвращении во Францию сразу же нашел состоятельных инвесторов для строительства завода в Форшамбо по английской технологии. Получается, что инновации в металлургии Европы передавались половым путем.
Эта ситуация для французского правительства была отнюдь не поводом для каламбура, но предметом исследования – получается, что французская металлургия и шире, промышленность, зависела лишь от одной удачно вышедшей замуж француженки?
В 1815 году Франция была оккупированной страной, и под давлением победителей была вынуждена заключить такие торговые договоры, которые исключали бы применение заградительных пошлин для защиты французской промышленности. Самому Дюфо и его коллегам грозило банкротство: на мировых рынках того времени наиболее конкурентоспособной была русская, шведская, и с начала 19 века английская сталь. Если преимуществом русской стали была низкая стоимость сырья и рабочей силы, преимуществом шведского металла было исключительное качество шведской руды и квалификация шведских металлургов, то в британском случае в качестве конкурентных преимуществ выходили логистика доставки угля по системе каналов и по первым железным дорогам(!), качество кокса и новые технологии производства стали без использования древесного угля. Шведский экспорт стали был невелик, основной проблемой был английский и русский металл. Как производят металл англичане и есть ли у русских планы экспансии на французский рынок?
Хронология вопроса такая: Глава тогдашнего правительства Франции Эли Деказ в 1817 году понимает серьезность отставания французской металлургии, в том же году его секретарь знакомится с Анри Бейлем, бывшим начальником подразделения логистики армии Наполеона и имевшем славу политического противника тогдашнего режима. После разговора с секретарем министра Бейль отправляется в Италию, где встречается в том числе и с ведущим русским металлургом Демидовым. Записки Анри Бейля, известного широкой публике под псевдонимом Стендаль, частично опубликованы в его знаменитых романах. Уже к 1818 году стало ясно, что сибаритствующий барин Демидов никаких планов по завоеванию мировых рынков не имеет и довольствуется тем, что есть. Эли Деказ в 1819 году открыл торгово-промышленную выставку и осознал весьма тонкую психологическую основу, на которой идет трансфер металлургических технологий из Англии. В 1820 году военный министр утвердил за Анри Бейлем титул, необходимый для получения выплат, задержанных за период вынужденного неисполнения им служебных обязанностей.
В 1821 году Анри Бейль отправляет рукопись якобы своего романа Альфреду Дю Маресту, начальнику бюро паспортов парижской префектуры, и считается, что она не дошла до адресата. Судя по тому, что зять Жоржа Дюфо получает инвестиции в металлургический завод, рукопись с интервью Демидова и исследованием реальной мотивации тогдашнего высшего общества до министра Деказа таки дошла. В 1826 году и сам Эли Деказ вкладывает свое состояние в металлургию – находящийся рядом с его заводом город по сию пору называется Деказвилль. Позднее Деказ становится главой верхней палаты парламента, а Стендаль получает высокооплачиваемую и не особенно обременительную должность консула Франции в Италии и продолжает свои исследования природы человеческой души.
Какое отношение эта история 200-летней давности имеет к современной нам металлургии?
Построенная в годы первых пятилеток советская металлургия управлялась в своей основе «давай-давай менеджерами». Выучившие несколько нехитрых приемов управления носители партбилетов были способны выдавать валовые показатели однородной продукции, но к сожалению внедрение, а то и разработка новых приемов управления предприятием у них не выходила. Простой пример из истории советской металлургии – выпуск тонкой трубы (более легкой той же длины) был освоен всего лишь на нескольких заводах, а остальным было проще «гнать план» в тоннах. После смерти академика Байкова производство стали «ДС» («Дворец Советов») было прекращено – несмотря на отличные параметры по свариваемости и коррозионной стойкости ее производство «давай-давай менеджментом» никак не получалось. А как быть с производством современного оружия, атомных ледоколов, средств связи, и космических аппаратов?
Проблему осознали на уровне отдельных секретарей ЦК КПСС. «Управление крупным предприятием невозможно без глубокого понимания полового вопроса» — такая постановка вопроса шла слишком уж вразрез с марксистской идеологией и не могла обсуждаться в 70-е годы открыто: коммунисты 20-х годов активно участвовали и в таких дискуссиях, но носители партбилетов 70-х годов уже не имели того задора и желания преобразовать мир. В то же время идеи министра Деказа все же дошли до руководства Ленинграда. У секретаря обкома Григория Романова Стендалей не было, зато в актовом зале Смольного был проведен объединённый пленум учреждений культуры, где выступили со своими проблемами кинорежиссёр Глеб Панфилов, актёр Георгий Тараторкин, скульптор Борис Пленкин, режиссёр театра и кино Владимир Воробьев, литературовед Александр Панченко, дирижёр Юрий Темирканов.
Некоторое время спустя на экраны страны был выпущен фильм «Табачный капитан» того самого Владимира Воробьева, и он был несколько раз показан перед Новым Годом 31 декабря в прайм-тайм. Сюжет не имеет к новогодним праздникам абсолютно никакого отношения, и все же кто-то настойчиво добивался в Гостелерадио СССР, чтобы этот фильм уж точно посмотрели как можно больше детей и взрослых. В этом как бы развлекательном фильме рассказывается прямым текстом про реальное управление предприятиями ВПК, ну и про «французские» методы мотивации топ-менеджеров.
«-Дочь моя. Гликерья, боярина Свиньина в мужья себе просит.
— Ну а ты что?
— Согласен! Лес ведь! За одну мою дубину тысячу стволов в боярской вотчине получу!»
«Таких мужчин я найду сколько угодно. Но такого повара – никогда!»
Все как у Жоржа Дюфо в реальной истории!
Ленфильм был в орбите влияния Ленинградского обкома партии и его главы Григория Романова. Инженер – кораблестроитель по профессии, он способствовал организации производства атомных ледоколов, атомной электростанции, мощных тракторов, высокомеханизированного сельского хозяйства. Как организатор индустрии, он самостоятельно дошел до тех же вопросов, что и его французский коллега из прошлого века и смог заставить задуматься над ними всех небезразличных – от пионеров до ЦК КПСС. Некоторые из ленинградских зрителей-дзюдоистов через два десятка лет даже и превзошли Романова и Деказа в политике и в бизнесе – известный крупный трейдер по переработке лома появился не без их влияния.
Возвращаясь к истории металлургии 19 века заметим, что Николай Демидов тоже заинтересовался инновациями в металлургии Англии после падения сбыта своего «Старого Соболя» в Европе, но сам не соизволил пообщаться с британскими коллегами. В 1821 году он отправил на английские заводы своих крепостных Черепановых. Будущие конструкторы первого российского паровоза кое-что смогли выяснить – себестоимость английского и шведского металла стала ниже российской из-за применения новинок в производстве и логистике. Но никаких решений крепостные мастера не могли принять. Им не удалось убедить главную контору радикально реорганизовать производство. Николай Демидов понимал роль и значение инноваций и еще в 1806 году, желая завести на своих заводах все новейшие усовершенствования по части техники, выписал из Франции профессора Ферри, и положил ему 15000 рублей жалованья в год, сумму для того времени весьма значительную. Желая подготовить опытных мастеров для своих заводов, Демидов отправил за свой счёт за границу в Англию, Швецию и Австрию для изучения специальных отраслей горнозаводского дела более ста человек крепостных. Французским аналогом Демидовых была семья Буше, имевшая во Франции и при «старом порядке» (Ancien regime), и при Наполеоне не меньший вес, чем Демидовы в России. Но Жану Луи Буше хватило ума сделать Дюфо своим партнером специфически французским способом, ибо настоящее умение и возможность управлять сталелитейным производством для потомственного металлурга Дюфо и тестя металлургов Кроушей более чем доступно, а для бесправных, хотя и очень талантливых и трудолюбивых крепостных Черепановых – нет. За деньги Демидовых можно купить рабочее время неизвестного в истории металлургии профессора Ферри, но высокомотивированного выпускника Политехнической школы и потомственного инженера даже 15000 тогдашних полновесных рублей не привлечет.
Выпускника Политехнической школы и родственника морского министра Франции Эмиля Мартена привлекла дочь Жоржа Дюфо. Женившись на Констанции Дюфо в 1821 году Эмиль сразу же получил деньги на собственный металлургический завод от «французских Демидовых», от той самой семьи Буше. Пока демидовские крепостные еще только пытались выяснить причины падения себестоимости железа, Эмиль Мартен вовсю эксплуатировал металлургический талант и английские связи своего тестя. Нанятые при помощи Кроушей в Уэльсе английские консультанты были приставлены к французским рабочим ( в современной России такая практика тоже имела место быть при запуске Ярцевского завода), а инновационно мыслящий Дюфо сообразил, что каменный уголь нужно использовать именно как топливо, а древесный – как восстановитель в непосредственном контакте с рудой. Таким образом, металл получается с меньшим количеством вредных примесей, но более дешевый и качественный, нежели по оригинальной технологии, где древесного угля не предусматривалось вовсе – с начала 19 века он вообще не использовался в английской промышленности. А самое главное – металл по этой технологии надо не только ковать, но и прокатывать!
Итог соревнования двух подходов был следующий: после появления в Англии мощного парового молота его чертежи видимо не без помощи известной нам француженки попадают на покровительствуемые пэром Франции Эли Деказом металлургические заводы, на которых через 10 лет была откована(прокатывали тогда только сорт и рельс) броня для первых плавучих бронированных батарей. Ни в русском, ни в английском флоте таких кораблей еще не было. Проинвестированные семьей Буше французские заводы сделали 120-мм броню для французских плавучих батарей «Лава» и «Тоннан», которые во время Крымской войны подошли на километровое расстояние к береговым батареям крепости Кинбурн и расстреляли их без ущерба для себя. Тогдашние русские артиллеристы метко, но совершенно бесполезно стреляли в ответ – только в одну батарею потом насчитали 78 попаданий, ни одно из которых броню не пробило. Демидовы не смогли снабдить русскую артиллерию ни бронебойными снарядами, ни эффективной броней и крепость была вынуждена поднять белый флаг.
Через 10 лет после этого события первые броненосные батареи стали списываться из-за устаревания. Но как переплавить их на лом? И тогда внук Жоржа Дюфо Пьер Мартен и придумал известный каждому металлургу мартеновский процесс, позволявший заново переплавить любое количество лома. Его бабушка, дочь советника короля Габриэль Гарнье-Дюфо была еще жива к тому времени и, наверное, осознала, что прожила жизнь не зря – ее муж, сын, зять и внук прославили металлургию Франции, а дочери обеспечили надежную основу семейных связей ведущих металлургов Западной Европы. Французский способ развития инноваций в металлургии весьма приятен в краткосрочной и эффективен в долгосрочной перспективе!
P.S. К сожалению сам Пьер Мартен не смог воспользоваться в полной мере своим изобретением. Его соавтор, изобретатель регенеративной печи Уильям Сименс был женат на дочери влиятельного британского юриста и был в числе учредителей весьма солидного акционерного общества. Прежние покровители семьи Мартена-Дюфо — министр Деказ и Луи Буше к тому времени уже умерли, а противостоять состоятельному зятю шотландского адвоката в суде без серьезного лоббиста на уровне министра было бесполезно, так что металлургический процесс в мире называется Сименс-Мартеновским.
